Тартюф, конечно, — вечный тип, Фальстаф — вечный характер, — но и тот и другой, и многие еще знаменитые подобные им первообразы страстей, пороков и прочее, исчезая сами в тумане старины, почти утратили живой образ и обратились в идею, в условное понятие, в
нарицательное имя порока, и для нас служат уже не живым уроком, а портретом исторической галереи.
Отсюда — тонкий анализ подробностей без синтеза целого и, как последствие этого, отсутствие ярких, цельных, остающихся в памяти образов, обращающихся в
нарицательные имена, вроде Базарова, Обломова и т. п.
Неточные совпадения
Его
имя стало
нарицательным для обозначения гостеприимного хлебосольного хозяина.] и искусству его повара, а Марья Кириловна не чувствовала ни малейшего замешательства или принуждения в беседе с человеком, которого видела она только во второй раз отроду.
Собственное
имя гоголя часто употребляется в народе как
нарицательное или качественное.
— Два качества в вас приветствую, — начал Салов, раскланиваясь перед ним, — мецената [Меценат (род. между 74 и 64, ум. 8 до н. э.) — римский государственный деятель, покровительствовавший поэтам.
Имя Мецената стало
нарицательным названием покровителя искусств и литературы.] (и он указал при этом на обеденный стол) и самого автора!
— Нет, нет! — сказала ему Татьяна Васильевна и, отведя его в сторону, начала ему что-то такое толковать шепотом о пьесе своей. Долгов слушал ее с полнейшим вниманием; а между тем приехал новый гость, старенький-старенький старичок. […старенький-старенький старичок. — Писемский здесь и далее имеет в виду Н.В.Сушкова (1796–1871) — бесталанного автора ряда стихотворений и пьес,
имя которого стало
нарицательным для обозначения писательской бездарности.]
В другой раз Петруся, принявшись умствовать, находил в грамматике неполноту и полагал, что нужно добавить еще одну часть речи: брань — так он витийствовал и принялся в примерах высчитывать всевозможные брани и ругательства
нарицательные и положительные, знаемые им во всех родах, свойствах и оборотах, и спрашивал:"К какой части речи это принадлежит? Оно-де не
имя, не местоимение, не предлог и даже не междометие, следовательно, особая часть речи должна быть прибавлена".
Всей же фамилии «Галушкинский» не могли выговорить, потому что, не знав российской грамоты, не могли понять, отчего оно четырехсложное; а чтоб разобрать, что «Галушкинский» есть часть речи и именно
имя, и отличить: существительное ли оно, прилагательное,
нарицательное, собирательное куда! им бы и в десять лет не втолковать в понятие! Так оттого и называли они его просто и кратко и ясно: Галушка.
Далее, самая возможность общего понятия, «
нарицательного»
имени, была бы неразрешимой загадкой: измышляемы могут быть лишь индивидуальные
имена, но не общие, которые нуждаются для самого своего возникновения уже в некоторой общей идейной основе, без нее же раздробленные логические атомы, индивидуальные
имена, не поддавались бы никакому суммированию и обобщению.
Содержание мифа всегда конкретно, речь идет в нем не о боге вообще и человеке вообще, но об определенной форме или случае определенного богоявления Подлежащее мифа, его субъект, может быть обозначено только «собственным», а не «
нарицательным», родовым
именем.
Это
имя"Расплюевы", употребленное Костомаровым, показывало, что комическое лицо, созданное Сухово-Кобылиным, сделалось к тому времени уже
нарицательным.
Стр. 107. Герман и Доротея — герои одноименной поэмы И. В. Гете (1797), чьи
имена стали
нарицательными для характеристики идиллических взаимоотношений между супругами.
Имя Зоила стало впоследствии
нарицательным, как
имя завистливого, мелочного и язвительного критика.]! — униженный перед почтеннейшим обществом лифляндских дворян, перед целым синклитом ученых, направляю стопы мои в изгнание.
Стр. 105. МакиавеллиНикколо (1469–1527) — итальянский политический мыслитель, писатель, считавший, что задачи упрочения государства оправдывают любые средства.
Имя Макиавелли стало
нарицательным для характеристики человека, пренебрегающего требованиями морали во
имя своих целей.
Эти и подобные вести о похождениях корнета Савина,
имя которого стало чуть ли не
нарицательным как «ловкого мошенника», доходили по газетам до его петербургских знакомых, среди которых семья Ястребовых, Долинских и Сиротининых сохранили о нем хорошую память.
И этот вопиющий голос не был голос в пустыне: усастый Орест протащил своего Пилада [Орест и Пилад —
имена двух верных друзей, ставшие
нарицательными (греч. миф.).] сквозь щель едва отворенных ворот. Тут началась толкотня, писк, крик; некоторые с моста попадали в воду.